[Калиновы младшие. Бирюза и Ждан. Магфото из бумажника Сморода]

Правда, из-за братского любопытства — к травнице я сейчас и шел. Помог брательник кухарке — суп сварить и специй на свое усмотрение добавил. А чтобы потом батя не всыпал ремнем — сам ел сваренное и нахваливал еще. Отец-то у нас человек добрый, хотя и мрачный до сих пор ходит, со смерти матушки. Ну, и Бирюза младшего за компанию поддержала. Ага, а я теперь за снадобьем от желудка марширую.

Так вот, отцовского заработка семье на жизнь хватало, но так — в притык. Если бы я хорошо не учился, то последние четыре года школы — или самим платить, или идти работу искать. Прямо сейчас — я могу в писари младшие пойти на 15 серебрушек. В подмастерьях ремесленных или на мануфактуре — хорошо если десятку получу.

В мастерской, у отца своего товарища — Зарубы, я последние годы и так подрабатывал, в свободное от учебы время. То грузчиком, то доставщиком, то с чанами, где кожу вымачивают, что-то помочь. Вот пара серебра в месяц мне и выходила. Одна монета — уходила мастеру Арслану, стражнику-ветерану, за тренировки по основам рукопашного и оружного боя. И еще один серебряный улетал на сладости мелким и редкие посиделки в трактире, с нашей уличной компанией.

А университет стоил две сотни серебра в год. Точка. На моих планах. Потому как, там еще и за жилье в столице надо было бы платить, а еще — книги, одежда, еда. Точнее, был вариант — с военным факультетом. Он был возможен благодаря моему табелю с достаточно высокими оценками. Если бы смог и в универе грант-стипендию получить, то только за прожитье платил бы.

Но требовалось сразу подписать контракт на семь лет службы в армии или на флоте. Против чего категорически выступал сугубо гражданский отец. Мол, сиди лучше в сухой и теплой канцелярии, да пером чиркай. А там, потихоньку и выслуга, и связи придут. А потихоньку — это ж с ума сойти можно!

Занимаясь жизнеописанием для своего разномастного прошлого, я вскоре добрался до домика травницы.

— Здравствуй, тетушка Роса! Мне б травок для успокоения живота, — поприветствовал я пожилую, но очень бойкую травницу.

Роса была сама небольшого росточка, с вечной ухмылкой на губах и покровительственным взглядом янтарно-карих глаз. А главное, снадобья ее реально помогали. Еще б язвила поменьше…

— И тебе не хворать, ягодный ты мой, хоть оно мне и заработок! Что случилось-то? — уточнила лесной фармацевт историю болезни.

Я и рассказал, что младшие с кулинарией экспериментировали неудачно.

— Вы ж, дети — сущее наказание для батюшки, а теперь еще и ср..щее! — деланно всплеснула руками Роса. — Но оно полезно, тело себя очищает, да! Не болезнь это, а памятка на будущее — с едой не шутить! Ладно, кулинары-засранцы, пойду поищу вам средство. Морковку, например…

— Я-то здесь причем!? — покраснел я от диагностики и сопутствующих комментариев.

— А ты почему суп брата не ел, предатель? — съехидничал Ярила.

— В мастерской обедал! — мысленно огрызнулся я.

— А давно вас лечит этот оборотень? - влез не в тему Подушка.

Глава 3

— Какой еще оборотень? –опешил я.

— Можем посмотреть, какой именно. Тебе любой опыт сейчас не повредит, — отметил Подушка.

— Да мы как сюда переехали, Росу здесь все тогда еще знали — местная она. Оборотни же людей того… едят! — заметил я неверяще.

— Они могут. Но не все и не всегда. Хотя — большинство и частенько. А может, вы, местные — невкусные, а она вас постепенно травками — как специями заправляет? — не меняясь в тональности, откровенно стебался толкователь снов.

Ведь он шутил же, да?

— Нет. С Гостями все непросто всегда. Готовься попасть на Грань. Остальные, не проявляйтесь без сигнала. А ты, Смород, прислушивайся — я тебе подсказывать буду, что говорить ей. Ишь ты, травница! — распланировал все Подушка.

Я сосредоточился на образе «сонного» специалиста в своем сознании и стал дожидаться, когда Роса выйдет из домика со специями… тьфу, снадобьями. И вообще, какие-то очень специфичные толкователи снов были в этой забытой Тритье Дасане! У нас сейчас — это больше на шарлатанство смахивает, а тут…

— В Дарсане — через «Р»! Будь всегда внимателен к словам. Толкователь снов же — это то, что я вспомнил в начале. А многим понятиям просто нет аналогов в современном языке. Но я вспомню больше… Теперь — будь начеку, — воспользовался Подушка моментом для поучений.

Тем временем, Роса выскользнула на улицу, помахивая небольшим пучком сушеного разнотравья:

— Тридцать медяков и будет твоим младшим счастье! Истолочь и маленькую ложку травок в чашке заварить. Не больше трех чашек в день на человека! А то за другим сбором бежать придется, хоть оно мне и прибыток! — хихикнула травница.

— Тетушка Роса, а серебрушку получится разменять? А то мне еще мелочевку разную надо докупить по дороге, — извиняясь, спросил я.

— Вот и сбегай тогда сначала за мелочевкой за своей, а потом ко мне вернешься, — уже менее дружелюбно, но все еще улыбаясь, отказалась от крупной монеты травница. — На что я, по-твоему, серебро буду в лесу или в деревне тратить?!

Логично, в принципе, да и серебра у меня с собой не было вовсе. Но Подушке думалось иначе. Блик! И мы в туманно-дымчатой серости Грани. А Роса осталась человеком… только помолодела сильно. Чуть пухленькая лицом, молодая и красивая женщина, но с узнаваемыми чертами привычной Росы. Только хвост полосатый добавился из-за спины, кха! Оборотень? Енот?

— Ай-яй-яй, какой любопытный юноша! — хищно оскалилась на меня Роса. — Насмотрелся? Так больше нравится?

— Ага! — честно кивнул я на рефлексах.

[Роса. Воплощенная форма — лучшая "фифа/цаца" в мире]

А травница-оборотень заливисто расхохоталась:

— И не боится, герой-любовник! — лукаво посмотрела на меня «енотиха». — Ну, и что с тобой теперь делать? Р-р-р… Где научился такому?

— В сновидениях, — использовал я подсказку Подушки.

— И как же ты, ягодный мой, из снов